Когда-то аниме и манга «Кайдзи» об играх на выживание пользовались у нас и на Западе большой популярностью. Пусть новые сезоны давно и не выходили, у франшизы остались верные фанаты, и некоторые из них наверняка испытали смешанные чувства, когда первым аниме по этой вселенной за семь лет оказалась экранизация комедийного спин-оффа про корпорацию Тэйай и менеджера Тонэгаву. Стоит ли смотреть «Блюз менеджера Тонэгавы» исключительно как самостоятельную комедию, или же он органично дополняет оригинальный цикл? Попробуем разобраться.   

Для разбора нам придутся как нельзя кстати примеры и терминология из постмодернизма, хотя расцвет направления, пожалуй, остался уже далеко позади.

Деконструкция — это прием, который означает разрушение стереотипов, привычного понимания, и, как правило, создание нового. Зачастую для этого постмодернисты в литературе, драматургии и кино прибегали к тому, чтобы рассказать «великую» историю с точки зрения второстепенного персонажа. Например, в пьесе «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда события «Гамлета» показаны с точки зрения друзей Гамлета, в абсурдно-комедийном ключе. В первой главе «Истории мира в десяти с половиной главах» Джулиана Барнса то, что происходило на Ноевом ковчеге, рассказывается с позиции термита, пробравшегося на корабль. «Большая» история обретает новую перспективу, избавляется от неприкосновенности, стереотипов, ощущения величия, и появляются новые смысловые слои.

Что же общего у «Тонэгавы»со знаковыми работами постмодернизма?

Сериал рассказывает о событиях «Кайдзи», но с позиции инфернальной корпорации Тэйай, а главными героями стали второстепенные персонажи цикла. Это в корне меняет всё, ведь «Кайдзи» был напряженным психологическим триллером, где на кону стояли жизни игроков. В «Тонэгаве» же худшее, что может случиться с героем — увольнение или позор. Однако общий стиль подачи остаётся прежним — дизайны в том же духе, пафосный голос ведёт повествование за кадром на манер спортивных состязаний, да и яркие сравнения на месте.

Ставки значительно ниже при схожей подаче и частично тех же персонажах — но создатели это прекрасно понимают и идут дальше, смещая акцент на комедию, заполняя «белые пятна» сюжета «Кайдзи» весьма нетривиальными событиями. Они намеренно заставляют персонажей испытывать психологическое напряжение из-за обыденных ситуаций, таким образом дополняя общий смысл франшизы.

Например, нам показывают, как Тэйай готовится к первой инфернальной игре, в которой участвовал Кайдзи. Глупые предложения сотрудников, ошибки в организации и, наконец, самое главное — оказывается, что во время игры в «Ограниченные камень-ножницы-бумага» в столах сидели офисные служащие, которые подсчитывали карты вместо автоматической системы — её просто не успели подготовить. Это как раз и есть деконструкция — напряженная инфернальная игра ощущается куда менее жуткой, если знать, что под столами сидят люди в костюмах и считают очки.

То же самое касается и президента Хёдо. В «Тонэгаве» он по-прежнему остается главным антагонистом, способным с легкостью разрушить жизнь подчиненного лишь оттого, что сейчас не в духе, — но акцент в его образе смещается на то, что это скучающий капризный старик.

Фирменные приемы подачи информации из Кайдзи используются с тем же пафосом, но уже для описания напряжённых житейских историй: как в случае с Тонэгавой, который пытается за раз съесть огромную порцию в ресторане, лишь бы не опозориться. Рассказчик пафосно объявляет каждое действие, и под статичные арты, стилизованные под эпичные картины, ситуация сравнивается с масштабным фэнтезийным поединком.

Но является ли эта деконструкция исключительно разрушением, попыткой создать комедию, пародию на «Кайдзи»? Не совсем.

Президент Хёдо по-прежнему внушает ужас — просто немного другой. Теперь страх внушает огромная власть над людьми в руках капризного старика. Это можно считать социальной сатирой на то, как зачастую проходит работа в крупных компаниях. 

В «Кайдзи» для низов общества жизнь — игра на выживание, а в «Тонэгаве» и внешне состоявшиеся люди живут в постоянной борьбе — будь то попытки сохранить лицо, подобающее статусу, или не потерять работу.

И снова подчеркивается разница между персонажами Кайдзи и Тонэгавы. Кайдзи от природы не талантлив в традиционном понимании, но прекрасно умеет выживать. Тонэгава же умен и талантлив, но его ум и талант приводят к тому, что он слишком много думает, и это сказывается на его умении выживать. В сериале он чаще терпит поражения, чем оказывается безоговорочным триумфатором.

Конечно, сама атмосфера «Тонэгавы» более расслабленная и приятная, но многие трогательные моменты в конце омрачаются напоминанием о том, что всё не бывает настолько хорошо. Решивший помочь в отпуске больному знакомому сотрудник Тэйай сам заболевает и пропускает весь отпуск за свой счет. Растроганный Оцки всё же не ставит высший рейтинг ресторану, владелец которого помог ему, потому что его раздражали шумные школьники.

В итоге «Блюз менеджера Тонэгава» получается не просто пародирующей «Кайдзи» необычной чёрной комедией про офисный планктон. Деконструируя историю про Кайдзи, «Тонэгава» неожиданным образом дополняет его смысл. Общество — это игра на выживание, где одинаково могут страдать и одаренные, и непримечательные, и отбросы, и уважаемые обеспеченные люди, а доброта может обратиться против тебя. Хорошо только тем, у кого неограниченные деньги и власть; тем, кто уже на вершине социальной лестницы — но добиваются они своего положения шагая по головам, и к моменту обретения статуса уже выживают из ума. И это важное уточнение, ведь «Кайдзи», по сути, фокусируется в основном на «отбросах общества», потерявшихся людях. «Тонэгава» же о тех, кто, казалось бы, вполне твердо стоит на ногах — но оказывается, что и их положение шатко.

Те редкие моменты, когда работникам Тэйай действительно хорошо за какими-то обычными повседневными радостями вроде свадьбы или похода в боулинг, еще сильнее усложняют картину, но уже с точки зрения зрительского восприятия. Зрители видят антагонистов «Кайдзи» в радости и печали — и проникаются к ним симпатей, что вызывает более сложную гамму эмоций при просмотре «Кайдзи».